Система исправления ошибок
|
21 октября 2015
15 октября 2015 г. в Государственном институте искусствознания (Москва, Козицкий переулок, д. 5) состоялось второе заседание Международного научного семинара «Шекспир в междисциплинарных гуманитарных исследованиях» (International Seminar “Shakespeare in Interdisciplinary Humanities Research”). Тема семинара была сформулирована так: «Роль перевода в изучении культуры и текста».
Открывая заседание, председатель Оргкомитета семинара, директор Центра теории и истории культуры ИФПИ МосГУ, ученый секретарь Шекспировской комиссии, доктор философии (PhD), кандидат филологических наук Н. В. Захаров поздравил собравшихся с днем рождения М. Ю. Лермонтова — поклонника творчества британского драматурга. Исследователь отметил, что «имя Шекспира было священно для Лермонтова. Его интерес к Шекспиру начался с самого раннего детства». Как известно, существует семейное предание, анекдот, что дедушка Лермонтова в день своей смерти играл в домашнем спектакле «Гамлет». Возможно, даже не мотив ревности в пьесе «Маскарад» наиболее показателен, если говорить о том влиянии, которое оказал британский драматург на творчество Михаила Юрьевича. Известна переписка Лермонтова с его теткой М. А. Шан-Гирей, где он ругал перевод-переделку «Гамлета» С. И. Висковатова и объяснял, насколько могуче и совершенно исполнял роль Гамлета П. С. Мочалов. Но существует еще более знаковое и интересное свидетельство того преклонения перед Шекспиром, которое испытывал Лермонтов — это автопортрет, выполненный в графике и стилизованный под Шекспира (атрибутирован Е. И. Гавриловой).
Объясняя необходимость переводов и изучения Первого кварто, А. А. Корчевский подчеркнул: его концепция перевода — в том, чтобы представить Первое кварто как самостоятельный художественный текст со своей особенной культурной судьбой. Возможно ли — задается переводчик вопросом — сделать по тексту оригинала вывод о его «несамостоятельности», особенно с учетом не только шекспировского «Гамлета», но и немецкого варианта сюжета, и английского ur-«Гамлета»? Особенностью текста Первого кварто, по мнению переводчика, является не только замена имен (Лиартес — Лаэрт, Корамбис — Полоний и т. д.) и перестановка сцен, но и особая структура текста, которая почти точно воспроизводит «золотое сечение» по распределению ключевых монологов и сцен. Даже если это получилось случайно, такое расположение только подчеркивает читательское ощущение цельности и единого метода. Поэтому Первое кварто можно рассматривать не только как сокращенную гастрольную версию, но и как самую первую версию «Гамлета», вышедшую из-под пера Шекспира.
Третьим пунктом концепции была ориентация на академическое издание Первого кварто в серии The Arden Shakespeare c учетом оригинального издания 1603 года. В Первом кварто немало текстологических проблем, например, известное разночтение “skill” и “skull” в реплике Гамлета о ставке короля. Еще одной проблемой являются уже упомянутые разночтения в именах героев пьесы. Возникает вопрос: необходимо ли переводчику соблюдать традиционную конвенцию шекспировских переводов или пытаться следовать Первому кварто.
Отмечая, что перевод читается «легко и с интересом», респондент сделал несколько грамматических и стилистических замечаний по тексту, подробнее остановившись на спорном словоупотреблении: «плащ из черных соболей», «рыботорговец», «клоун».
А. Н. Корчевский, в сущности, проигнорировал эти формальные особенности Первого кварто. Нарушений размера в переводе почти нет, неполных строк очень мало, «хромые стихи» не отличаются по ритму и стилю, а стихи, грубо переделанные из прозы, переданы хорошей прозой. При этом иногда теряются интересные детали. Например, в третьей строке перевода мы видим правильный пятистопный ямб: «О, ты явился вовремя на смену», тогда как в самóм первом кварто это «О» прибавлено спереди к пятистопному ямбу, что, возможно, отражает «реальную актерскую практику: манеру для большей эмоциональности вставлять в текст восклицания от себя».
Маловероятно, что перед нами плохо напечатанная, но все-таки ранняя редакция пьесы, а что это может быть поздняя переделка — практически невозможно. По свидетельству современников, Шекспир не любил переделывать свои тексты, и, неодобрительно отозвавшись о вкусах толпы именно в «Гамлете», не стал бы упрощать — если не сказать «опошлять» — уже написанную трагедию. «Динамичность» действия пьесы нельзя считать ее достоинством — в таком случае любой боевик динамичнее Шекспира. Монолог «Быть или не быть?» неудачно помещен в Первом кварто — сразу после него следует сцена с Корамбисом, которая плохо вяжется с монологом по эмоциональному состоянию главного героя. Переводчик, режиссер, доцент МосГУ В. Р. Поплавский высказал точку зрения, что главная проблема перевода — не в том, что он далек от оригинала, а в противоречивости концепции. Если ставить задачу перевести текст как самодостаточный, необходимо найти стилистический ход, который заставил бы воспринимать Первое кварто не как еще один перевод канонического «Гамлета». Сама по себе практика сокращения и перестановки сцен очень распространена в современном театре и особенно в кино. Верность А. А. Корчевского переводческой традиции М. Л. Лозинского делает ясно видимыми «швы» в тех местах текста, где что-то переставлено по сравнению с каноническим «Гамлетом». По мнению В. Р. Поплавского, Первое фолио скорее тяготеет к прозаическому тексту. В дискуссии также приняли участие В. С. Макаров, В. А. Ряполова, Л. И. Верховский, Ф. А. Вдовин. На семинаре присутствовали В. Б. Тарзаева, К. А. Степанян, Е. С. Гордеева, И. И. Лисович, Б. Н. Гайдин, ученые из российских высших учебных заведений и научных центров, преподаватели, аспиранты и студенты МосГУ, учащиеся Московского культурологического лицея № 1310 и др.
Как всегда, в Интернете доступна видеозапись заседания. Семинар «Шекспир в междисциплинарных гуманитарных исследованиях» проводится при поддержке РГНФ (грант № 15-04-14085г).
Доклад А. А. Корчевского Фото и видео Б. Н. Гайдина См. также: |