|
Московский гуманитарный университет
Система исправления ошибок
| |
19 марта 2015
В 2014 г. свет увидело очередное издание одной из исторических хроник Шекспира — «Ричард II». Во многом оно стало необычным. В книгу вошел параллельный текст — наряду с русским переводом приводится оригинал, кроме того, книгу невозможно купить в обычном магазине — потому что издание стало краудфандинговым проектом, собравшим любителей британского театра из разных стран мира.
…Пять месяцев работы в свободное время, в выходные, на отдыхе и часто ночами.
…Более тридцати авторских рисунков.
…220 страниц русского и английского текста, предисловие, примечания и комментарии.
…Мы собрали на печать 131 экземпляра более 193 000 рублей.
…Участие приняло более 125 человек из России, Украины, Беларуси,
Казахстана, Германии, США, Великобритании и Кореи.
…Книги отправились к своим владельцам в 50 городов разных стран.
|
Главная особенность издания в том, что в его основу лег спектакль по пьесе «Ричард II». Художественный руководитель Королевской шекспировской труппы (Royal Shakespeare Company, Стратфорд-на-Эйвоне), известный британский режиссер Грегори Доран (Gregory Doran) поставил историческую хронику в 2013 г. в Королевском шекспировском театре и центре «Барбикан». Иллюстрации основаны именно на этой постановке, но не только они — текст тоже несет на себе печать театра.
Грегори Доран как никто умеет читать и слышать Шекспира, и заставляет это делать и своих актеров. Его подход к тексту беспрецедентен — он один из самых признанных знатоков Шекспира в мире. Следование за логикой Дорана в работе с текстом сделало книгу уникальной. Насколько нам известно, никто ранее не издавал книг с параллельным текстом по спектаклям, где были бы размечены выпущенные режиссером строки.
Перевод
Основная сложность в работе была в том, что это единственная пьеса Шекспира, полностью написанная стихами. Английский пятистопный ямб, то рифмующийся, то нет — но всегда сохраняющий один и тот же ритм, — это и так нетривиальная задача для переводчика. А для создания параллельного текста особенно — чтобы передать то, что в английском может быть сказано одним словом, русским переводчикам пьесы (М. Донской, А. Курошева и др.) приходилось использовать сложные обороты и словосочетания.
Нам необходимо было решить две задачи: а) чтобы русский текст как можно точнее передавал акценты оригинала в постановке Дорана; б) чтобы строки были буквально параллельны — чтобы не знающий языка человек мог найти в соседней колонке именно ту строку, которая слева написана на английском. Иногда для этого приходилось жертвовать размером, но мы везде старались сохранить смысл, ритм, рифму и точное соответствие оригиналу.
За основу мы взяли перевод Александры Курошевой — он более близок к оригиналу и современному русскому языку, а мы, следуя за Дораном, стремились избегать чрезмерного пафоса и устаревших оборотов. В конце концов, лучший пример русского нерифмованного пятистопного ямба — это незабвенные речи Васисуалия Лоханкина («Волчица ты, тебя я презираю…»),-то есть очень живой, разговорный размер.
Кроме того, исполнитель главной роли Дэвид Теннант (David Tennant) обладает редким даром — он заставляет строки, которым более 400 лет, звучать так, словно они только что родились у него в голове и легли на язык. Как сказал Доран, он «заставляет пьесу дрожать от жизни». Вот эту жизнь нам и важно было передать в переводе.
Рассуждая о размере пьесы, Грегори Доран и Дэвид Теннант тоже говорят о том, как важен этот живой ритм:
Дэвид Теннант: Поскольку тут есть пятистопный ямб, то в каждой фразе получается по десять ударений, и понимаешь, что должен попадать в ритм и в рифму. <…> Это же единственная пьеса Шекспира, целиком написанная…?
Грегори Доран: Целиком написанная в стихах. И ещё мне кажется, что рифмы, ритм, дают своего рода импульс к движению вперёд. Они заставляют двигаться вперёд. И поскольку из-за ритма задумываешься, какая же будет следующая рифма, это добавляет живости.
Дэвид Теннант: Из-за этого сначала можно почувствовать какую-то искусственность, каждая фраза идёт как дам-де-дам-де-дам-де-дам. Но в этом что-то есть, если настолько жестко пытаешься выразить каждую мысль таким размером, и есть в этом что-то от диалога.
Грегори Доран: Тут нет ничего особо сложного. «I want to go and get a cup of tea» — отличный пример пятистопного ямба. Это как сердцебиение, пронизывающее всю пьесу. Иногда сердцебиение ускоряется, а иногда внезапно останавливается, но если не сохранить это ощущение постоянного импульса, пьеса начинает проседать.
Дэвид Теннант: Он заставляет тебя рваться вперёд. Иногда это может казаться очень забавным, потому что зрители, сами того не осознавая, следят за ритмом, а ты вставляешь какую-нибудь забавную рифму.
[Транскрипт конференции Дэвида Теннанта и Грегори Дорана
15 ноября 2013 г., после показа «Ричарда II» в школах Британии]
Вот некоторые примеры строк перевода А. Курошевой и наша редакция:
Оригинал
|
А. Курошева
|
Наша редакция
|
High-stomach’d are they both, and full of ire,
In rage deaf as the sea, hasty as fire.
|
Высокомерны, полны гнева оба;
Быстрей огня и глуше волн их злоба.
|
Высокомерны, разъяренны оба,
Глухи как море в гневе; как огонь их злоба.
|
|
|
Сохранив ритм, мы сделали более
точный перевод строки.
|
Now swallow down that lie. For Gloucester’s death,
I slew him not; but to my own disgrace
Neglected my sworn duty in that case.
|
Ложь эту проглоти. — И Глостер не был
Мной умерщвлен: да, к своему стыду,
Я пренебрег своим священным долгом.
|
Ложь эту проглоти. Да, Глостер мёртв.
Не по моей вине. И к моему стыду
Мой меч не смог предотвратить беду.
|
|
|
В постановке Дорана актер делает
паузу после «For Gloucester’s death».
Нам было важно сохранить этот акцент.
И мы вернули на место рифму,
которая есть у Шекспира.
|
Wrath-kindled gentlemen, be ruled by me;
Let's purge this choler without letting blood:
This we prescribe, though no physician;
Deep malice makes too deep incision;
Forget, forgive; conclude and be agreed;
Our doctors say this is no month to bleed.
|
Вы, гневом распаленные, смиритесь.
Излейте желчь, но без пролитья крови.
Хоть мы не врач, мы скажем: коль нарыв
Глубок, то и надрез глубоким будет.
Забыв, простив все, помиритесь вновь:
Врач в этот месяц не пускает кровь.
|
Вы, гневом распаленные, смиритесь.
Излейте желчь, но без пролитья крови.
Вот наш диагноз — хоть мы не врачи, —
Чем глубже злоба, тем сложней лечить.
Забыв, простив все, помиритесь вновь:
Ведь доктор в это время не пускает кровь.
|
|
|
Наш вариант точнее передает
смысл реплики Ричарда.
|
We were not born to sue, but to command;
<…>
Lord marshal, command our officers at arms
Be ready to direct these home alarms.
|
Мы не для просьб — для власти рождены!
<…>
Лорд-маршал, вы герольдам дайте знать,
Чтоб бой готовились провозглашать.
|
Мы рождены не чтоб молить, а чтоб велеть!
<…>
Лорд-маршал, вы герольдам дайте знать,
Чтобы готовились за этой сварой наблюдать.
|
|
|
И снова уточнили перевод.
|
No matter where; of comfort no man speak:
Let’s talk of graves, of worms, and epitaphs;
|
Не важно — где; молчите о спасенье:
О смерти, о червях ведите речь.
|
Не важно — где; ни слова о спасенье:
Поговорим об эпитафиях, могилах и червях.
|
|
|
Сломали размер, потому что нам важно
было сохранить все три слова, связанных с
кладбищем — Теннант делает на них
ударения в этом монологе.
|
For God’s sake, let us sit upon the ground
And tell sad stories of the death of kings;
|
Присядем. Пусть расскажут нам преданья
Печальные о смерти королей:
|
О ради бога, сядем и расскажем
Преданья грустные о смерти королей:
|
|
|
Уточнили перевод. У Шекспира
совсем другая интонация — у
короля буквально подкашиваются ноги,
в призыве сесть звучит и отчаянье,
и раздражение; и он не призывает развлечь
его рассказом, а собирается сам
рассказать «о смерти королей».
|
I live with bread like you, feel want,
Taste grief, need friends: subjected thus,
How can you say to me, I am a king?
|
Как вы, ем хлеб я, немощам подвержен,
Скорблю, ищу друзей. Коль я таков,
Зачем вы королем меня зовете?
|
Как вы, ем хлеб я, немощам подвержен,
Скорблю, ищу друзей. Коль я таков,
Как можете вы говорить, что я король?
|
|
|
Уточнили перевод.
|
Up, cousin, up; your heart is up, I know,
Thus high at least, although your knee be low.
|
Кузен, вставайте; ваше сердце близко
Высокомерью, хоть вы гнетесь низко.
|
Кузен, вставайте; ваше сердце метит
Весьма высоко, хоть в коленях трепет.
|
|
|
Уточнили смысл строки и сохранили
акцент из спектакля — Дэвид Теннант
в этот момент указывает на корону
на своей голове.
|
God save the king! Will no man say amen?
Am I both priest and clerk? well then, amen.
God save the king! although I be not he;
And yet, amen, if heaven do think him me.
|
Бог короля храни! «Аминь» кто скажет?
Священник я и причт? Итак, аминь.
Бог короля храни! Я не король.
Аминь, коль бог продлит мне эту роль.
|
Бог короля храни! Никто «аминь» не скажет?
Я и священник, я и причт? Ну что ж, аминь.
Бог короля храни! Хоть я и не король,
Аминь, коль небеса продлят мне эту роль.
|
|
|
Немного выправили ритм и точнее
передали смысл.
|
Now mark me, how I will undo myself;
|
Итак, смотри, как я себя свергаю:
|
Теперь смотри, как сам себя я свергну.
|
|
|
Опять немного уточнили перевод.
|
I wasted time, and now doth time waste me;
|
Я время убивал, но, им убитый,
|
Я время убивал, а ныне им убит.
|
|
|
И опять уточнили перевод.
|
Fellow, give place; here is no longer stay.
If thou love me, 'tis time thou wert away.
What my tongue dares not, that my heart shall say.
|
Уйди, приятель, будет здесь торчать.
Да, из любви ко мне пора кончать.
Пусть сердце скажет, что не смел сказать.
|
Приятель, дай мне место. Уходи.
Да, если любишь ты меня, пора идти.
А сердце скажет, что язык не смел произнести.
|
|
|
И еще уточнили перевод.
|
Иллюстрации
Книга содержит более 30 авторских иллюстраций, основанных на постановке «Ричард II» Грегори Дорана с Дэвидом Теннантом в главной роли. Наш художник Анна Рыжова оформила каждый акт пьесы красочным шмуц-титулом, рисунки внутри актов в основном в монохромной гамме. Вот некоторые из них:
Отзывы профессионалов
Хотя мы начали с того, что группу, работавшую над книгой, назвали «любителями британского театра», едва ли мы дилетанты в полном смысле слова. Руководитель проекта и выпускающий редактор — Анастасия Королева — филолог по образованию, обладатель диплома МГУ им. Ломоносова по специальности польский язык и литература, имеет опыт переводов, в том числе стихотворных, и профессиональный опыт в роли выпускающего и главного редактора печатных журналов.
Автор предисловия — Наталья Фоминцева — профессиональный журналист, автор статей, хорошо известных в Тюмени и за ее пределами, с обширным опытом в подготовке книг.
Над переводом также работала профессиональный переводчик Ирина Олонова. Автор иллюстраций — Анна Рыжова — выпускник МАХЛа, в настоящее время — бакалавр факультета графики МГАХИ им. В. И. Сурикова. Корректуру осуществляла профессиональный корректор Ирина Шишкова, а версткой занимались профессиональные верстальщики (с опытом работы над книгами) — Константин Тулинов и Алексей Байздренко.
Так что, хотя мы и не являемся профессиональными книгоиздателями, мы смогли вывести проект с любительского на более высокий уровень, и заслужили хорошие отзывы не только читателей, но и профессиональных книгоиздателей («Манн, Иванов и Фербер»), художников (преподаватели МГАХИ), театральных критиков (Марина Давыдова: «Как образовательный проект, особенно если будет серия, — это замечательно») и самих Грегори Дорана («Экстраординарная книга») и Дэвида Теннанта («Это замечательная книга»).
Hamlet. The Book
В марте 2015 г. мы объявили о запуске нового проекта — «Гамлет». В новой книге мы сохраним тот же подход, что и в «Ричарде II» — это тоже издание, основанное на театральной постановке. В основе — снова версия Грегори Дорана для Королевской шекспировской труппы (спектакль 2008 года). Текст будет параллельным. Предисловие, примечания и комментарии — в этот раз все будет переведено на английский (у нас обнаружилось много поклонников за рубежом). За основу мы берем перевод пьесы Бориса Пастернака, но, как обычно, будем подставлять его же варианты перевода, и, возможно, наши собственные — если нам надо будет точно передать акценты пьесы. Интересным в этом издании «Гамлета» будет необычная компоновка текста: вслед за Дораном мы переносим самый знаменитый монолог датского принца из третьего акта во второй. И это не просто своеволие режиссера (и наше) — так располагается текст в первом издании пьесы («первое кварто»).
Вот что Доран говорил в своем дневнике постановки «Гамлета» 2008 года: «Работая над третьим актом, мы подобрались к самому известному монологу: „Быть или не быть“. Почему он здесь? Почему после того как Гамлет находит такое вдохновение в слезах Актера над Гекубой, когда он решает задеть совесть короля „Мышеловкой“, он погружается в такую трясину уныния и фатализма? Ответ приходит сам собой: в „первом кварто“ этот монолог появляется во втором акте, и это первый раз, когда мы видим Гамлета после встречи с духом его отца и после рассказа Офелии о появлении обезумевшего Гамлета в ее покоях».
Как и «Ричард II», «Гамлет» — полностью некоммерческое издание. Купить его в обычном магазине будет невозможно. Мы делаем книги на краудфандинговой основе — никто из организаторов ничего не зарабатывает; каждый, желающий приобрести экземпляр, вносит стоимость его печати на общий счет. Собранные деньги идут только на печать и почтовую пересылку в другие города и страны. Чем больше людей примет участие, тем дешевле будет стоимость одного экземпляра. Так что если вас заинтересовал проект, приглашаем к нему присоединиться!
Следить за ходом проекта, узнать детали о книгах, полистать цифровую версию «Ричарда II» и многое другое можно на сайте: http://shakesworlds.blogspot.com/.
Анастасия Королева
| |